Я упал на теплую траву и ,больно шлепнувшись мягким местом, грязно выругался. А ведь я сразу подметил изменения в моем голосе, неудобность речи и серое облако перед глазами.… Сначала, я глазам своим не поверил. Да что там глазам, чувствам! А вы бы поверили в себя, если бы обнаружили прямо на себе килограммы шерсти, мускулов и нос! Нет, нос-то понятно, есть у всех, но такой нос…
Волчий.
Я снова выругался и попытался встать. Хм, получилось. Сзади спины что-то отчетливо ощущалось, и я догадливо решил, что это хвост. Пощупал. Действительно хвост. Серый такой, пушистый, как оказалось при дальнейшем разглядывании.
Осмотрел себя. Груды мускул по всему телу, вместо головы нормальной – волчья. На заднице – хвост, слегка помятый при падении. Из одежды: какое-то тряпье не первой свежести. Видимо, главной задачей этих тряпок не столько одеть, сколько срам прикрыть. Я еще раз себя пощупал, чтоб убедиться в реальности происходящего и заодно привыкнуть к новым ощущениям. А уж потом заставил себя оглядеться.
Пейзаж тот же: чуть пожухлая мягкая трава, деревья с суховатой листвой понатыканы вокруг, небо голубое, птички поют, ежики бе…нет, ежики не бегают. Впрочем, я не заметил ни белочки, ни зайчика какого-нибудь. Даже птицы поют странно. Приглядевшись, я приметил одну птицу на ветке соседнего дерева. Нечто вроде соловья, но крупнее и в желтыми глазами. Тьфу, нежить! Хотя, может, тут все птицы такие?..
Немного подальше, на опушке, я углядел небольшой домик без дворика, полуразрушенный, но явно жилой. Явно женский, не хватает мужской руки, чтобы крышу нормально сделать: солома была наложена…ну, так себе.  Все равно не с кем тут общаться и не у кого спросить что, собственно, происходит, я медленно побрел к дому.
Я робко постучал в дверь, и внутри зашевелилась, видимо, хозяйка дома. Дверь со скрипом приотворилась и мне в грудь сонно уставилась некая женская физиономия с лисьими ушками на макушке. Она, оценив, что ростом я все-таки выше, перевела взгляд мне в лицо,…то есть, морду, и вяло заговорила:
- Чего надобно господину оборотню? – Было ясно видно, что хозяйке очень хочется вякнуть что-то вроде «Чего надо, иди, куда шел»,  но она сдержалась, понимая, что если я соберусь брать ее штурмом, дверка просто развалится. 
Я почесал, теперь шерстистый, затылок и смущенно ответил:
- Ну так…это…Я, в общем-то, кажется, потерялся...или просто сплю…В общем: что происходит?
Лисьеухая как-то странно просияла и поспешно пригласила в дом. Внутри оказалось гораздо уютнее, чем я предполагал. В противоположную от двери стенку был встроен камин, типа «антиквариат», над камином висела страшная картина битвы, с изображенным на ней ревущим оборотнем в доспехах (как я, только менее пушистого и рыжевато-бурого), на фоне  силуэтов других оборотней в огне. Видимо, это был захват какого-то города или деревни, потому что основным фоном были именно домики. На правой от меня стенке располагалось небольшое оконце, почти у самой крыши, а под ним деревянная полка разместила на себе кучу разных колбочек и коробочек с неизвестным наполнителем. На левой – еще одно окно, идентичное первому. Под ним – ковер, давно изъеденный молью, но еще как-то держащийся на гвоздях. В центре – стол, за ним резной стул, в углу - кресло-качалка  с помятым пледом. Похоже, именно там прикорнула хозяйка дома, пока я не заявился. Еще рядом с камином, за ширмой, была кровать, небрежно заправленная фиолетовым лоскутным одеялом.
Пока я разглядывал убранство комнаты, девушка (или женщина?) суетилась, расставляя тарелки на стол. А пока суетилась она, я успел ее разглядеть. Невысокая, хрупкая. Чуть ниже позвоночника – львиный хвост. Волосы забраны в мятый пучок, одета в белое, с золотистым кружевом, платьице, спускающимся до колен. Босая.
- Садись. – То ли сказала, то ли скомандовала она, указывая на стул, а сама подошла к камину и, что-то пошептав, достала оттуда запеченную свинью и положила оную в тарелку на стол.
Я покорно расположился в стуле, обернув хвост вокруг пояса и положив кончик оного на колени. Прикольная штука, но с непривычки мешается.
- Ешь. – Снова отрывисто сказала девушка.
Я сопротивляться не стал и положил себе в тарелку (прямо руками!) свинячью ляжку.